Права учредителей

    Природа права участия учредителя (участника) хозяйственного товарищества (общества) детально рассмотена в данной статье.

    Права учредителей перечислены в статье 67 ГК РФ, которая к правомочиям учредителей (участников) хозяйственных товариществ и обществ причисляет:

• право на участие в управлении
• право на принятие участия в распределении прибыли
• право на получение информации о деятельности товарищества или общества
• право на получение ликвидационного остатка

    Буквальное толкование данной нормы показывает приоритет управленческих возможностей учредителей (участников), что не случайно. Именно право на участие в управлении отражает суть отношений между учредителями (участниками) и юридическим лицом. Так как учредители (участники) передали титул собственности на имущество юридическому лицу, но при этом полностью власти над этим имуществом не утратили, единственно возможной формой ее реализации является участие в управлении имуществом и деятельностью юридического лица. Подчеркнем, что у учредителей (участников) существует право на участие в управлении, а не право на управление, поскольку они не управляют непосредственно, а принимают участие в деятельности органов управления юридического лица.

    Сущность права собственности юридического лица заключается в конечном счете в единстве правовых возможностей учредителей (участников) и юридического лица на имущество юридического лица, отделить которые можно только условно, в порядке анализа. Это единство проявляет себя в первую очередь в том, что, реализуя свои права участия через принятие решений высшим органом юридического лица - общим собранием, учредители (участники) тем самым образуют основную волю юридического лица, поскольку к компетенции общего собрания относятся наиболее важные вопросы об осуществлении юридическим лицом права собственности (реализации правомочий владения, пользования, распоряжения имуществом). Иными словами, хотя непосредственное владение, пользование и распоряжение учредителей (участников) имуществом юридического лица "парализовано" правом собственности юридического лица, эти правомочия косвенно реализуются ими через принятие решений по вопросам компетенции общего собрания. Можно сказать, что право учредителя (участника) на участие в общем собрании основано на его объемах власти над имуществом юридического лица, т.е. связано с реализацией вещных возможностей (остающихся для учредителя (участника) ограниченными, "парализованными" в период существования права собственности юридического лица).

    Наличие ограничений вещных прав учредителей (участников) не отрицает особого значения этих прав. Данные права обусловливают существование у учредителей (участников) всех других прав (и обязанностей). Кроме того, эти права предопределяют:

• несение учредителями (участниками) бремени, сопряженного с развитием производственной деятельности, риском случайной гибели имущества, коммерческими рисками, поскольку в случае наступления неблагоприятных последствий стоимостное наполнение долей учредителей (участников) может быть уменьшено либо вообще утрачено
• возможность субсидиарной ответственности учредителей (участников) по долгам юридического лица в случаях, предусмотренных законом

    К управленческим правам "тяготеют" право на принятие участия в распределении прибыли и право на получение информации, так как они связаны с передачей имущества в управление юридическому лицу. Право же на получение ликвидационного остатка - принципиально иное. Именно данное право подтверждает тот факт, что вещные правомочия у учредителей (участников) все-таки сохраняются (хотя они и "парализованы" правом собственности юридического лица).

    Совокупность перечисленных прав учредителей (участников) представляет собой результат трансформации их прав индивидуальной собственности, возникший потому, что, будучи носителями этих индивидуальных прав собственности, субъекты избрали такую форму управления объединяемым ими имуществом, как корпоративные правоотношения с привлечением конструкции юридического лица. Данный факт не позволяет рассматривать права учредителей (участников), в совокупности составляющие их права участия, как обязательственные. Они могут быть охарактеризованы как корпоративные, отражающие участие в правоотношениях корпоративной собственности и "рождающиеся" из перераспределения вещных функций между учредителями (участниками) и юридическим лицом.

    В литературе высказываются мнения о том, что права учредителей (участников) могут быть и корпоративными, и обязательственными. Так, Н.В. Козлова, обосновывая необходимость деления имущественных отношений на три категории: вещные, корпоративные и обязательственные, предлагает рассматривать права учредителей (участников) в качестве корпоративных, имеющих самостоятельное значение.

    Л.Р. Юлдашбаева же к корпоративным относит право на участие в управлении и право на получение информации (особенностью этих прав является признак "личной власти"), а к обязательственным - право на получение дивидендов и ликвидационной квоты, так как в этих случаях возникает право требования к эмитенту о совершении определенных действий (о выплате дивидендов, передаче остатков имущества).

    Д.В. Ломакин в аспекте приведенного деления прав на корпоративные и обязательственные обосновывает "двойственную" характеристику прав акционеров. Он полагает, что право на дивиденд может быть и корпоративным, и обязательственным. Как корпоративное право - это установленная законом возможность получения части прибыли от деятельности акционерного общества. Вместе с тем в результате существования данного права акционер впоследствии приобретает и одноименное производное обязательственное право, которое возникает у него только с момента утверждения общим собранием конкретного размера и формы дивидендов. Право на ликвидационную квоту, по мнению Д.В. Ломакина, также существует в качестве и корпоративного, и обязательственного, возникающего после утверждения ликвидационного баланса.

    П.В. Степанов утверждает, что права участия в юридическом лице могут быть не только корпоративными, но и обязательственными.

    Все приведенные мнения демонстрируют единство их авторов в одном, а именно: корпоративные права не могут быть сведены к обязательственным. Это можно проследить на примере любого из корпоративных прав, составляющих право участия учредителя (участника).

    Д.В. Ломакин, исследуя право участия в управлении, пишет, что оно, подобно праву собственности, включает в себя несколько правомочий - право требовать созыва годового собрания, возможность участия в подготовке проведения общих собраний, возможность участия в общих собраниях, право голоса и правомочие быть избранным в органы управления общества.

    Аналогичный подход используется в судебной практике. Так, Арбитражный суд Свердловской области пришел к выводу, что право участвовать в управлении делами общества реализуется участниками, исходя из нескольких правомочий: права участвовать в очередных и внеочередных общих собраниях, права вносить предложения в повестку дня общего собрания, права избирать и быть избранным в органы управления и контроля общества.

    Управленческие права учредителей (участников) реализуются в первую очередь через участие в принятии решений общим собранием путем голосования. Л. Эннекцерус правильно полагал, что "явка на собрание" еще не есть факт голосования. Такова же позиция и российского законодателя. Например, согласно абз. 2 п. 1 ст. 58 Федерального закона "Об акционерных обществах" акционеры могут считаться принявшими участие в общем собрании. По одному из дел суд пришел к выводу, что принявшими участие в общем собрании акционеров считаются акционеры, зарегистрировавшиеся для участия в нем, и акционеры, бюллетени которых получены не позднее двух дней до даты проведения общего собрания акционеров. Проголосовавшими они считаться не могут, поскольку голосование - акт волеизъявления акционера.

    Данное утверждение правомерно и потому, что общее собрание - это система голосования учредителей (участников), отражающая процедуры согласования их воль как участников корпоративных правоотношений (а не кредиторов). Более того, голосование как активный волевой акт может представать в качестве обязанности учредителя (участника). В частности, в полных товариществах - это обязанность личного участия товарища в деятельности товарищества; в обществах с ограниченной ответственностью такая обязанность возникает в тех случаях, когда решение общего собрания по закону или уставу должно быть принято единогласно. Эта управленческая обязанность корреспондирует управленческому праву учредителя (участника) и производна от факта участия в правоотношениях корпоративной собственности, что еще раз подтверждает правильность идеи о том, что управленческие права не являются обязательственными, а тяготеют к вещным, так как "отпочковались" от них.

    Право на принятие участия в распределении прибыли аналогичным образом не должно рассматриваться в качестве обязательственного, так как оно тоже связано с реализацией учредителями (участниками) управленческих прав, вытекающих из их участия в правоотношениях корпоративной собственности. Данное право, в свою очередь, следует отличать от основанного на его реализации права на получение дивидендов, которое возникает только тогда, когда общее собрание примет решение об их выплате. Этот вывод подтверждается материалами судебно-арбитражной практики. Федеральный арбитражный суд Уральского округа указал, что обязательство по выплате дивидендов возникает у общества с установленной решением общего собрания даты. Кроме того, суд, выявив, что форма выплаты дивидендов определена денежными средствами, квалифицировал данное обязательство как денежное.

    Право на получение дивидендов - обязательственное право, но оно не самостоятельно, а производно от права на принятие участия в распределении прибыли. Можно согласиться с мнением А.В. Майфата о том, что формулировка "участник вправе принимать участие в распределении прибыли" более предпочтительна, чем формулировка "право на получение дивидендов" (содержащаяся, например, в п. 2 ст. 31 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Интересен в связи с этим один из выводов судебной практики. Суд пришел к выводу, что дивиденды, выплаченные акционерам на основании решения общего собрания акционеров, признанного впоследствии недействительным, являются неосновательно приобретенным имуществом .

    Не является обязательственным и право на ликвидационный остаток. В. Кнапп писал, что право акционера представляет собой особое право требования к обществу на долю в его имуществе, которое не может быть реализовано, пока действует общество . Но именно поэтому данное право (т.е. право на ликвидационный остаток) и не должно рассматриваться как обязательственное. Так, в п. 1 ст. 23 Федерального закона "Об акционерных обществах" прямо сказано, что оставшееся после завершения расчетов с кредиторами имущество распределяется ликвидационной комиссией между акционерами. Непосредственно из текста Закона можно сделать вывод, что акционеры не относятся к кредиторам и распределение имущества между ними на стадии ликвидации акционерного общества - специфическая деятельность ликвидационной комиссии в процессе ликвидации общества. И хотя бремя удовлетворения требований кредиторов лежит на ликвидируемом юридическом лице, в конечном счете оно переносится на учредителей (участников): свою долю в натуре либо в форме денежной компенсации они могут получить только после удовлетворения претензий кредиторов.

    Можно сказать, что право на ликвидационный остаток самое "вещное" из всех корпоративных прав учредителя (участника), поскольку реализация вещных прав учредителем (участником) возможна только после прекращения права собственности юридического лица и фактически связана с получением части ликвидационного остатка каждым учредителем (участником) пропорционально его доле участия. При этом происходит установление права индивидуальной собственности учредителя (участника) на конкретное выделенное имущество ликвидируемого юридического лица. Иначе говоря, в связи с прекращением вещных правомочий юридического лица (а в период ликвидации они уже для уставных целей деятельности юридического лица прекращены) восстанавливаются вещные правомочия учредителей (участников). Вместе с тем право на ликвидационный остаток необходимо отличать от права требования части имущества после утверждения ликвидационного баланса. Последнее основано на реализации права на ликвидационный остаток и может быть охарактеризовано как обязательственное право.

    Итак, совокупность правомочий учредителя (участника) может быть определена как право участия, которое основывается на вещных возможностях и закрепляется законом за учредителем (участником) в целях отражения его власти над имуществом юридического лица. Право участия соизмеримо с долей учредителя (участника) в складочном, уставном капитале, паевом фонде. Более того, наличие у учредителей (участников) прав участия свидетельствует о возмездности передачи образуемого ими имущества юридическому лицу. Мир гармоничен, и субъекты, отдавая какие-либо имущественные блага, рассчитывают на получение встречного удовлетворения. Последнее может представать в том числе и как совокупность правомочий, например как право участия, отражающее тот факт, что для субъекта вместо одних правоотношений (правоотношений индивидуальной собственности) возникают другие, корпоративные, правоотношения. С учетом вышеизложенного допустимо сказать, что право участия, имея в целом (в обозначенном понимании) вещную природу, может пониматься как комплексное правовое явление, занимающее промежуточное положение между "классическими" вещными и обязательственными правами.

---